Из воспоминаний Майи Алексеевны Карташовой:
«В моей жизни было слишком много таких обстоятельств, которые не позволяли сбываться мечтам. Иногда надо было просто выживать. Мне не было еще и пятнадцати лет, когда началась Великая Отечественная война, которая тяжелой поступью прошлась по моей судьбе. Уже с августа 1941 года немцы начали бомбить Тихорецк, причем бомбежки были частыми. Со временем мы научились отличать гул немецких самолетов от своих и прятались, если они появлялись над городом… Война приближалась. Немцы занимали город за городом. Однако пропаганда работала, и нам хотелось верить, что до нас немцы не дойдут, что наступят перемены к лучшему. Но, к великому сожалению, мы еще не совсем понимали, что самое страшное нас ждет впереди…
В школу мы то ходили, то не ходили. Однажды вместо занятий мы с девочками из нашего класса отправились в детский театр (бывший храм). Там показывали детское кино. Бомбежка началась неожиданно, тревогу мы не услышали. Послышались разрывы бомб, посыпались из окон стекла. В зале были в основном дети и несколько взрослых с более младшими детьми. Одной из наших девочек поранило стеклом голову, и у неё текла кровь, тогда я предложила бежать в больницу (она была близко). Коридор больницы был заполнен ранеными. Они лежали на полу или сидели у стены. Один военный сидел, наклонившись, и у него было разворочено плечо, и торчала ключица. Он тихо стонал и просил "Помогите..."
Летом 1942 года немцы взяли Ростов-на-Дону, а Тихорецк рядом. Ростов не раз переходил из рук в руки, и все же после длительных боев немцы овладели городом. Немцы пошли к Тихорецку, предваряя свое вступление бомбежками. Кто хотел остаться или по каким-то причинам не мог уйти - оставался. Кто хотел уйти, спастись от немцев, уходил, как мог… Мне никогда не забыть тот день, когда мы уходили из города, бросая все. Люди оставляли обжитые места второпях и бежали в никуда. Уходили мы по степи, и нас были толпы и толпы, а самолёты врагов преследовали нас, опускаясь низко, расстреливая мечущихся людей из пулемета. Многие тогда остались лежать в степи. Позже нам стало известно, что Тихорецк оккупировали румынские войска, воевавшие на стороне немцев.
Волею судеб я оказалась в Чечено-Ингушской АССР, в станице Нестеровской. Мне надо было как-то устраиваться, и я пошла работать в колхоз. В станице были и другие эвакуированные из разных городов. Мы все общались и помогали друг другу. Я познакомилась и вскоре подружилась с Люсей - девочкой из г. Кропоткина, что недалеко от Тихорецка. После победы нашей армии на Кавказе и после обнадеживающих сводок по радио мы с Люсей решили ехать домой. Она - в Кропоткин, а я - в Тихорецк. Шла война, и военные делали своё дело, а для нас полуголодных и замерзших девчонок это было тяжелое и опасное путешествие. Я выжила и вернулась в освобожденный от оккупантов Тихорецк. Но здесь меня ждал новый удар - гибель родителей. В конце 1942 г. в гестапо казнили мою маму, а в январе 1943 г. в боях на Кавказе погиб мой отец…
Но надо было жить и что-то делать. Видимо, тот, кто стоит над людьми, пожалел меня, и в Тихорецк из разбитого Сталинграда приехала моя бабушка (мать моей мамы). В 1944 г. я довольно успешно закончила 9 класс и за летние каникулы прошла весь курс 10 класса по физике и химии. А в конце лета я поступила в Кубанский медицинский институт. Но ещё шла война, и трудностей было очень много».
