В октябре 1941 года под Старицей 564 - й медико-санитарный батальон попал в плен. Среди пленных была военврач 3го ранга Аксакова Анна Ильинична и медицинская сестра Крупнова Анна Мироновна. Гитлеровцы создали в районе Старицы мощный укрепленный район. Используемый фашистами как плацдарм для наступления на Тверь и Москву. После разгрома немцев под Тверью. Старица и ее окрестности стали опорным пунктом врага, перекрывавшим путь советских частей на Ржев. Два с половиной месяца хозяйничали фашисты в Старицком районе. Пленных содержали в Старицкой церкви. Здесь в плену Аксакова и Крупнова продолжали делать свою работу: лечить раненых. Работали девушки под присмотром немецкого врача Эрнста Мюллера, довольно порядочного человека. При появлении Анны Ильиничны в его кабинете он даже вставал. Мюллер не лишал русского доктора самостоятельности и позволял ей делать всё, что она считала нужным, в отношении раненых. Несколько раз Мюллер пытался заговорить с ней о том, что её ждёт смерть или плен в концлагере. Спастись можно только перейдя на службу в немецкую армию.
Смелая молодая женщина тоже предлагала ему перейти к русским. Немец вежливо выслушивал и молчал.
Но об этих разговорах он никому не рассказывал. В противном случае доктор Аксакова не дожила бы до освобождения из плена. С 12 октября по 31 декабря существовал лагерь в Старицкой церкви. Все эти дни плена Анна Ильинична делала свойственную её профессии работу. В результате упорных боев советские войска 29-й, 30-й и 31-й армий прорвали вражескую оборону и в ночь на 1 января 1942 года овладели Старицей.
В тот же январский день девушек прибывавших в Старицком лагере вызвал майор Бахирев в штаб 31 Армии.
Он долго молчал, как – будто давал отдышаться вошедшим девушкам. Потом предложил им сесть. И опять же он заговорил не сразу, понимая какое трудное задание предстоит выполнить испытанным пленом медикам. Когда он заговорил, две Ани уже сумели справиться с овладевшим ими страхом. «Вы,- сказал майор - сделали большое дело и спасли более сотни раненых бойцов Красной Армии. Теперь вам предстоит уберечь от смерти, от угона в рабство наших армейских разведчиц и ещё может таких же преданных родине как вы пленных красноармейцев и партизан. Фашисты свирепствуют, хватают без разбора всех гражданских и бросают в лагерь. Попали туда несколько наших разведчиц. Нам известно, что они больны, обморожены и очень нуждаются в медицинской помощи. Отступив, немцы укрепились в Ржеве. Там они организовали не только лагерь военнопленных, но и лазарет, чтобы сохранить рабочую силу для своих нужд. В лазарете работает известный Вам доктор Мюллер. Пленные в этом лагере умирают от холода, голода, болезней и ран каждый день. Я верю, вы найдёте способы уберечь их. Ржев скоро будет освобождён. До скорой встречи.» Легенда для девушек ,забрасываемых в тыл врага была разработана самим майором Бахиревым.
Разведчики проводили их до леса и показали направление на деревню занятую гитлеровцами. Две женщины в шинелях, не замеченными не могли пройти мимо патрулей. Их задержали. У старшей, невысокого роста с оспинками на лице на петлицах, эмблема медика. Офицер, который допрашивал задержанных женщин, смотрел на них с каким – то удивлением и произнёс: «До сих пор мы ловили рядовых советских женщин, а теперь я вижу фрау капитана. «Нет, господин капитан, мы не разведчики. У нас просто нет другого выхода.
Быть сосланными в Сибирь мы не хотим. Нас видели в Старице с немецкими офицерами. Когда мы в октябре прошлого года попали в плен, то по собственному желанию пошли на службу к вам. Содержались мы вместе с раненными пленными в Старицкой церкви. Это может подтвердить доктор Эрнст Мюллер. Мы хотим здесь работать.
Задержанных перебежчиц отвели в подвал с окованной железной дверью. Толстые каменные стены подвала не пропускали никаких звуков. К счастью заключённых они не пропускали и мороз. На земляном полу не было ни пучка соломы. Рядом слышно было чьё-то дыхание, стоны, иногда шёпот.
Девушки ощупью нашли свободный угол у стены подвала, опустили вещмешки и сели на них. Очень захотелось есть. Достали полбуханки хлеба немецкой выпечки, не разрезанной, а разломанной. Майор Бахирев предусмотрел и эту деталь. Наставляя девушек, он говорил: «Вы бежали из Старицы перед приходом русских, откуда у Вас может быть хлеб нашей армейской выпечки. Вы прячетесь несколько дней, ищите немецкие войска, естественно хотите есть, а ножа нет – значит, хлеб ломаете руками. Дальше, вы давно не мылись, а значит, бельё на вас грязное, волосы не мытые. В мешки можете положить и бельё и мыло, естественно вы успели это захватить». В тёмном подвале Аксакова вспоминает наставления майора и думает: «Как он прав!» Поэтому ни что в их внешности и поведении не вызвало подозрения. Теперь их жизнь зависела от того, что скажет Эрнст Мюллер.
Через несколько дней пленниц показали Мюллеру. Немецкий врач теперь не был так любезен как раньше в Старице. Полуобернувшись к вошедшим девушкам, он довольно долго рассматривал их. Лицо его не выражало никаких чувств. Может быть, сущность арийца вызывала протест в нём. К тому же немец рисковал, помня о нежелании русского доктора перейти на службу в армию вермахта. Он что-то быстро на немецком языке сказал офицеру, после чего девушек отпустили. Допроса не было. Через несколько дней обе Ани были в Ржевском лагере военнопленных.
В каждом военном округе, а позднее и на оккупированных территориях, переданных под гражданское управление, имелся «командующий военнопленными». Попавшие в плен военнослужащие изначально оказывались в дивизионных пунктах сбора пленных. Оттуда они передавались в транзитные лагеря — «дулаги» (пересыльные). Из Германии в Ржев прибыло в полном составе управление дулага (сборного лагеря) №240. Его администрация приняла от армейского начальства сборного пункта военнопленных функции охраны и управления. Комендантом дулага во Ржеве стал майор Клачес. В три ряда колючая проволока. Дощатые без пола и потолка склады «Заготзерно». От мороза трещат стены. Воет метель.
Топчутся, пытаясь согреться люди, похожие на тени. Барак разгорожен на три части: в одной гражданские, в другой – пленные красноармейцы, в третьих - политруки Красной Армии. Бараки в лагере располагались в два ряда, а с наружной стороны их были вырыты рвы, где производили захоронения военнопленных. На некоторых постройках имелись только крыши, тес же со стен был ободран. Немцы обнесли базу колючей проволокой в два ряда, через 50 метров друг от друга вокруг лагеря размещались немецкие часовые с автоматами и пулеметами. В охране лагеря принимали участие русские «дружинники», которые несли вахту на промежуточных постах.
Первоначально пленным давали 0,5 литра так называемой баланды в день, а иногда и вообще не кормили. Зато на работы гоняли исправно: по тысяче, а то и по полторы тысячи человек. Пленные чинили деревянный мост через Волгу, расчищали дороги, заготавливали дрова. О том, что там было, можно прочесть у писателя Константина Воробьева, прошедшего через этот ад с декабря 1941 года по март 1942 года в повести "Это мы, господи!..": «Кем и когда проклято это место? Почему в этом строгом квадрате, обрамленном рядами колючки, в декабре еще нет снега? Съеден с крошками земли холодный пух декабрьского снега. Высосана влага из ям и канавок на всем просторе этого проклятого квадрата! Терпеливо и молча ждут медленной, жестоко неумолимой смерти от голода советские военнопленные..."
Лагерный лазарет находился отдельно от лагеря у станции Ржев-2. Размещался он в двух деревянных домах. Вокруг высокий забор из колючей проволоки. Лазарет был всегда переполнен. Ютились в нём около 700 человек. Учет больных был поставлен плохо, так что чье-либо отсутствие даже в течение нескольких дней не привлекало внимания. Новый врач лагерного лазарета «доктор Аксакова» заметно выделялась внешним видом. Чистая, хотя и не новая форма, белоснежная шапочка на голове и такой же чистый халат.
Когда она входила в палату, раненым казалось, будто никакого плена нет, а эта молчаливая, с большими задушевными глазами женщина хирург Красной Армии. Медсестра Аня Крупнова предостерегала: « Анна Ильинична, раненые шепчутся, что никакая вы не перебежчица. На вашем лице можно читать мысли. Но что может поделать с собой доктор Аксакова. Оказавшись в лазарете и увидев страдания находившихся здесь людей, она как-то сразу забыла, что надо играть роль. Придя в лагерь по заданию командования, она исполняла роль перебежчицы, но иногда под впечатлением увиденного она теряла представление, где он находится. Ей казалось, что она пленница, как и эти раненые и больные не знавшие, что их ждёт дальше. И только одно обстоятельство напоминало, зачем она здесь. Это обстоятельство девушки разведчицы. Сначала была одна, потом две, три и вот их уже целая палата. Им надо помочь. Их надо освободить. Они нужны фронту. Они нужны нашей Победе. Она знала кто они. Они не знали кто она, и открыто демонстрировали свою неприязнь к перебежчице.
Однажды солдат привёл в лазарет четырёх девушек. Анна Ильинична должна была оставить в лазарете тех, кто нуждается в лечении. Нуждались трое. Она оставила всех. При осмотре четвёртой пленницы она шепнула ей: «Уходите. Вас проведут» И велела санитару, тоже работающему от разведки сопроводить её. Санитар по дороге сказал разведчице: « А дальше иди сама. За Волгой найдёшь своих» Через несколько дней Миша Соломандин - так звали санитара - уведомил доктора, что полицейский скоро приведёт девчат и регистрировать их в общем журнале не надо, потому что они не военнопленные.
Благодаря доктору Аксаковой несколько девушек подлечились, получили пропуск, и ушли из лагеря. А доктор продолжала спасать других девушек, борясь за их жизнь. Одной она сделала операцию и ампутировала пальцы отмороженных ног, другой ей пришлось приводить в порядок челюсть. И всё-таки нет-нет а в след ей летели обидные до глубины души слова: «Перебежчица, шкура продажная». Они не знают, что она играет роль. Актриса по необходимости. Их спасительница. А вот что рассказывала одна из разведчиц подпольщикам, которые хотели освободить военнопленных лагеря: «Когда мы переходили линию фронта, нас обстреляли из миномётов. Зою Судакову ранило. Три дня держали в Мануйлово. Водили на расстрел. К стенке поставят и стреляют вокруг головы: «Сознавайтесь! Партизаны?». Потом бросили в лагерь. Полицай велел отвести Зою в лазарет. Я повела. А там врач женщина, странная какая-то. Невысокая скуластая, совсем ещё молодая. Из - под белого халата у неё на гимнастёрке были видны петлицы с капитанской шпалой. Она сказала мне: «Уходи. Там ждут» - и назвала Захолынскую сторону. Командир подпольной группы Алексей Телеш дал задание своим людям за два дня вывести всех разведчиц из лагеря. Но подпольщиков выдал предатель.
Вскоре госпиталь был переведён в Барановичи. Здесь Анна Аксакова связалась с подпольщиками, которые по заданию партизан искали в городе надёжного хирурга. Захватив с собою как можно больше медикаментов, Аксакова ушла в отряд Цыганова. Вместе с ней в отряде появился и опытный доктор-хирург В.А. Лекомцев. Вместе они поднимали на ноги даже тяжелораненых, лечили жителей партизанского района и воевали вместе со своими пациентами. Однажды в деревню Святицу в отряд Цыганова привезли командира партизанского отряда «Соколы» Кирилла Прокофьевича Орловского. У Орловского начиналась гангрена. Надо было оперировать немедленно. Виктор Алексеевич начал готовиться к операции. По его распоряжению принесли слесарную пилу, которая должна была заменить хирургическую пилу. Вместо наркоза хирург предложил оперируемому командиру стакан спирта. Приступили к операции, ассистировала Анна Ильинична. Скрежетала пила о кость. Холодным потом покрылись лица присутствующих. Но пациент даже не стонал. В это время на партизанскую базу Цыганова напал крупный карательный отряд. Теплее укутав Орловского, партизаны вместе с Виктором Алексеевичем и Анной Аксаковой повезли впавшего в беспамятство командира в лес. Там Виктор Алексеевич и завершил операцию. Позже Кирилл Прокофьевич говорил: «я был ранен, когда в момент метания заряда фашистская пуля попала в детонатор моего заряда, отчего произошёл преждевременный взрыв в моей руке». У Орловского была ампутирована правая рука и три пальца на левой. Нескоро узнал о результатах операции командир «Соколов». Неотлучно при нём находилась врач Анна Ильинична Аксакова. Неимоверная выдержка Орловского, сила его духа поразили молодого врача. Анна Ильинична с изумлением наблюдала, как полуоглохший, с ещё незажившими ранами Кирилл Прокофьевич переносил мучившие его боли и явно пытался скрыть от неё свои страдания. «Я стал обузой для отрядов своего и Цыганова,- вырвалось у него однажды - надо возвращаться к соколятам, но у нас нет врача». «Я вас не оставлю, Кирилл Прокофьевич! И командир, думаю, отпустит меня в ваш отряд.
Ведь у нас есть хирург – Лекомцев». Вскоре Орловского перевезли в отряд «Соколы» базировавшийся в то время вблизи Выгоновского озера в Беловежской пуще.
В Красной Армии Анна Ильинична с 1941 с июня. В партизанском отряде Цыганова с октября 1942, с февраля 1943 года в отряде «Соколы» Орловского. Честно и добросовестно относилась к обязанностям по медицинскому обслуживанию и уходу за ранеными партизанами. Провела 3 сложных хирургических операции. В результате умелое лечение и чуткое отношение к тяжело раненому командиру отряда Герою Советского Союза Орловскому Кириллу Прокофьевичу помогло ему быстро выздороветь.
9 июня1944 года будучи в отряде Орловского Аксакова находилась в составе диверсионной группы, которая на железной дороге Слуцк –Барановичи в районе деревни Яжевичи пустила под откос железнодорожный эшелон. В результате выведен был из строя паровоз, разбито 4 вагона с оружием, убито 9 оккупантов. Не смотря на интенсивный огонь противника Аксакова вынесла из-под обстрела тяжело раненного в ногу бойца Ермоловича и оказала необходимую помощь. Среди бойцов и местного населения партизанских районов пользовалась авторитетом и уважением. За её отвагу трудолюбие и смелость А.И. Аксакова удостоена медали I степени «Партизан Отечественной войны»
С 12.12.1944 года Аксакова уже в рядах Красной Армии в составе 661-го Краснознамённого полка 200 Двинской Краснознамённой дивизии освобождает Европу от фашистов. С 13 апреля по 25 апреля в составе 200 – й стрелковой Двинской дивизии принимает участие в Восточно-Прусской наступательной операции в составе 2-го Белорусского фронта Красной Армии. Её 661 - й стрелковый Краснознамённый полк принимал участие в наступлении на Берлин. Здесь 30 апреля 1945 года старший лейтенант Аксакова под огнём противника оказала помощь 45 раненым бойцам. За проявленное мужество и трудолюбие она удостоена правительственной награды Ордена Красной Звезды.
Валентина Васильевна Николаева, историк, краевед
