Когда разговор заходит о кино, в памяти возникают названия понравившихся фильмов, фамилии актеров, создавших интересные образы, иногда вспоминаются выдающиеся режиссеры. Но этого режиссёра среди широкой массы любителей кино почему-то никто не вспоминает. Это же легенда русского кино... Гончаров Василий Михайлович - первый русский кинорежиссёр... Именно он снял первый игровой фильм "Драма в Москве" (1908) и первый фильм, пользовавшийся небывалым успехом за границей "Понизовая вольница" (1908), и первый фильм ужасов "Вий" (1909), и первый полнометражный фильм "Оборона Севастополя" (1911). Потом появились другие прославленные режиссёры, и, как знать, появились ли бы они вообще, если бы не Гончаров.
Почему я решила написать об этом зачинателе отечественной кинематографии? А потому что этот не ординарный человек некоторое время жил и работал на Тихорецкой земле будучи начальником станции «Малороссийская». Железнодорожная станция Малороссийская расположена на линии Тихорецкая — Кавказская. В этом месте, при строительстве Ростово- Владикавказской железной дороги, была обустроена станция Архангельская. Её в момент основания назвали по имени станицы. Позже в районе станции появился посёлок Малороссийский и вскоре его именем назвали станцию.
Василий Михайлович Гончаров родился в Воронеже в 1861 году. В семье мещанина Михаила Гончарова. Когда стал вопрос о поступлении мальчика в учебное заведение, родители приняли решение отдать его на учёбу в местную 1ю мужскую гимназию в родном городе Воронеже. Мужская классическая гимназия всегда считалась престижным учебным заведением для состоятельных воронежцев. К этому времени 30 июля 1871 г. был утвержден новый «Устав гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения». Он узаконил классическую гимназию как основной тип среднего учебного заведения. Ведущими предметами признавались древние языки и математика. Им отводилась большая часть учебного времени. В Воронежской классической гимназии латинский язык преподавался с 1868 г., а с 1871 г. ещё и греческий. Изучали гимназисты также немецкий и французский язык. Новый устав предусматривал увеличение срока обучения в гимназиях на два года: вводился приготовительный класс, курс седьмого класса (который раньше был выпускным) распределялся теперь между седьмым и восьмым классами. В 1872 г. Воронежская гимназия официально была признана лучшею в Харьковском учебном округе, или «образцовою». Вот тогда и стал учащимся гимназии Вася Гончаров.
Целые поколения гимназистов относились неприязненно к латинскому языку – основе классического образования. Урок длился 60 минут. «На латинском уроке бывает иногда так скучно, так хочется спать и тянуться, что, кажется, стены бы раздвинул сейчас, только бы уйти отсюда. Сидишь на уроке и думаешь: зачем это? Какая во всем этом польза?» вспоминали выпускники гимназии. Гимназист Гончаров с большим интересом изучал гуманитарные предметы, историю и литературу любил с самого раннего детства. Он много читал и пробовал писать свои первые литературные произведения о жизни, о людях, о труде, о человеческих взаимоотношения. Любознательному мальчику также легко давались такие предметы как: арифметика, геометрия, алгебра, физика. К тому же, учителя точных наук в этом учебном заведении давали твёрдые знания на этих уроках. Здесь же в гимназии были уроки оркестровой музыки и имелся отличный духовой оркестр. Самодеятельные артисты, ставили любительские спектакли, которые с удовольствием смотрели ученики, гости и преподаватели. Большой интерес к театру проявлял Вася Гончаров. И даже предлагал свои сценарии. В будущем всё это ему пригодилось. Как видим в Воронежской гимназии были условия для всестороннего развития гимназистов.
Но выпускников в гимназии было иногда очень мало. Многие родители не могли содержать мальчиков до 17-18 лет в учебном заведении. Свидетельство об окончании нескольких классов гимназии давало право поступать на гражданскую службу или добывать хлеб насущный другими путями. В то время юноша 14-15 лет считался взрослым человеком, и если он не собирался поступать в университет, то образование в несколько классов гимназии считалось достаточным для самостоятельного вступления в жизнь. Когда Василий Гончаров окончил гимназию, родители решили, что их сыну - нужно овладеть серьёзной профессией. А для этого надо поступить в Университет. Где учился Василий Гончаров, я точно не смогла установить, скорее всего в Харьковском университете или может высшее образование он получил в Императорском Московском техническом училище — высшем техническом учебном заведении Российской империи. Выучившись, он стал служить чиновником на станции Аксай. Эта станция относилась к Козлово- Воронежско-Ростовской железной дороги. Много лет чиновник Гончаров жил в железнодорожном доме на станции Аксай. Женился. Но увлечение театром не оставляло его. Он писал пьесы. Несколько драм из современной жизни он предлагал в провинциальные театры. Почти все они были отклонены цензурой как «неудобные к постановке». Гордый и самолюбивый сценарист очень болезненно переживал, что его драмы и трагедии, «трактовавшие темы современности», критики считали «неудобными к постановке». Но молодой драматург упорно шёл к своей мечте. В 1880- х годах, Гончаров печатал в местных изданиях несколько бытовых очерков и рассказов. Поразительное желание иметь успех привело его в Общество драматических писателей и оперных композиторов. А чуть позже он вступает в Общество писателей и учёных России.
Служебные обязанности на дороге он выполнял исправно, поэтому дорожное начальство поручило грамотному перспективному служащему составить справочник транспортных тарифов. В то время каждая частная дорога заботилась о своих транспортных тарифах. От правильно составленных тарифов зависела прибыль дороги. После усердной, каждодневной, кропотливой работы молодого специалиста, документ был утверждён. Гончарова ждало повышение по службе. Но в это время у Василия Михайловича умирает горячо любимая жена. После смерти жены Гончаров перенёс серьёзное расстройство психики и на некоторое время был помещён в лечебницу.
Выздоровев, он возвращается на службу. В 1906 году Василий Михайлович получает должность начальника станции Малороссийская на Владикавказской железной дороге. Тут же рядом со станцией ему выделена квартира. Степь и река Челбас в этом небольшом посёлке восхищают его впечатлительную натуру. Жалованье по тем временам у него хорошее. О переменах в своей жизни, после тяжёлой утраты, он не помышлял. По службе он часто бывал на станции Тихорецкая. Здесь у него сложились дружеские отношения с начальником станции Николаем Ивановичем Столпянским. Столпянский служил здесь уже 12 лет. Так же, как и Гончаров, мещанин по происхождению, Николай Иванович за усердную службу в 1905 году получил звание личного почётного гражданина. Об этом он поделился с коллегой. Василий Михайлович рассказал собеседнику о своём увлечении театром. Узнав, что в здании вокзала арендовано помещение для электробиографа, Гончаров посетил "электротеатр". Вот тогда и начинается его увлечение кинематографом. Увлекающийся и целеустремлённый он решил включать в свои пьесы демонстрацию «киноиллюстраций». Новое видение своего творчества настолько его захватило, что он, бросив все, отправился в Париж, где изучал основы кинодела.
Вернувшись из Франции, Гончаров прочитал в одной Московской газете о сенсационном происшествии (убийстве актрисы) и о судебном процессе по этому поводу. Тут же он снял свой первый фильм «Драма в Москве». Весной 1908 года Гончаров окончательно оставил службу и уехал в Москву. В то время в числе первых предпринимателей в области кино (кроме иностранцев) были А.О.Дранков и А.А.Ханжонков. Именно Василий Гончаров пишет для Дранкова сценарий "Понизовой вольницы». Картина вышла на экраны в 1908 году и пользовалась огромным успехом у зрителей. «Понизовая вольница» (другое название «Стенька Разин») стала одной из самых первых российских кинопостановок, а заодно вызвала скандал вокруг вопроса о признании авторских прав сценариста.
Гончаров отнесся к картине весьма критически и во всех изъянах постановки обвинил исключительно Александра Дранкова - петербургского кинопредпринимателя, одного из операторов "Понизовой вольницы". Вскоре, после выпуска нашумевшего фильма «Стеньки Разина», Гончаров приходит к Ханжонкову. Об этой встрече Александр Ханжонков позже напишет: «Ко мне в кабинет вошёл человек среднего роста и средних лет, в поношенном, но тщательно разглаженном костюме, с гладко выбритой головой и щеками. „Первый русский режиссёр исторических картин для синематографов», — отрекомендовался он. Он производил впечатление провинциала, желавшего выглядеть столичным жителем. Я обратил внимание на его какие-то странные глаза: карие, небольшие, глубоко сидящие на его бледном лице, они вспыхивали при волнении огоньком фанатика или гипнотизёра и совершенно меркли, когда речь переходила на обыденные темы». Гончаров произвёл на Ханжонкова впечатление человека, знающего, чего он хочет, и крайне увлекавшегося кинематографией. Две увлечённые синематографом натуры договорились о постановке Гончаровым фильмов «Песнь про купца Калашникова» и «Русская свадьба XVI столетия».
В 1908 году на Введенской площади, у крыльца Народного дома остановился извозчик. Плотный пожилой господин с бритой головой и закрученными усами вошел в здание.
– Позвольте представиться: Василий Михайлович Гончаров, первый русский режиссёр исторических картин для синематографа, – обратился он к артистам.
– Начинаем съемки новой фильмы из русской истории. Кто желает принять участие, покорнейше прошу.
Повисла пауза, потом раздалось:
– Играть не перед публикой, а перед автоматом с ручкой? Нет уж, увольте! С артистов императорских театров взяли подписку, что им запрещено участвовать в кинематографических съёмках. Мы тоже не будем.
Актёры двинулись за кулисы. И только один из них – молодой человек среднего роста с серыми глазами и орлиным профилем – остался:
– Иван Ильич Мозжухин, – представился он. – Получил ангажемент в здешней труппе с начала года, играю Бабаева в «Свои люди – сочтемся», Петю Трофимова в «Вишневом саде», хотел бы попробовать и в синематографе.
Его слава вскоре не уступит популярности Веры Холодной. Среди артистов, которые вошли в трупе Гончарова и снимались в его фильмах был будущий режиссёр Пётр Чардынин, знаменитая Вера Холодная и одна из первых артисток кино Александра Гончарова. На съёмках, по воспоминаниям А.А. Ханжонкова и В.М.Гончаровой, Василий Михайлович поначалу демонстрировал весьма экзотические приемы работы с актёрами: на репетициях главной задачей для участников было уложить всю сцену в отведенное время, которое Гончаров отслеживал по секундомеру; в итоге постановка превращалась в безумную гонку. Усилиями Ханжонкова и его сотрудников удалось научить Гончарова более приемлемым методам режиссуры. На фабрике Ханжонкова Гончаров поставил также фильмы «Ванька-ключник», «Мазепа», «Чародейка» и другие). В них характерные черты его фильмов уже вполне определялись — все они историко-этнографические, с высокой степенью театральной условности и часто композиционно копируют известные живописные полотна.
Зимой 1908–1909 годов Гончаров поставил у Ханжонкова три фильма на сцене Введенского народного дома с актёрами его драматической труппы. В конторе Гончарова почти не видели, а когда он появлялся, то был необыкновенно важен и озабочен. На вопрос, как идут дела в Введенском народном доме, он гордо отвечал: «Что ж, материал хороший, но сырой. Его надо как следует ещё обработать». А иногда, желая напустить на себя туман загадочности, он добавлял что-нибудь вроде: «Пластика с мимикой уже пройдена, осталось самое главное — эмоции и переживания».
В.М. Гончаров в 1909—1910 годах некоторое время сотрудничал с московскими отделениями французских студий «Братья Пате» и «Гомон».
В 1911 году Гончаров возвращается к Ханжонкову для совместной с ним постановки масштабного исторического полотна «Оборона Севастополя» (другое название — «Воскресший Севастополь»), посвящённой событиям Крымской войны — первой полнометражной российской кинокартины. Когда Гончаров задумал снять на месте трагических событий Крымской войны фильм с привлечением многочисленных войск и кораблей, над ним лишь посмеялись: это дело неподъемное даже для богатых французских фирм, не говоря о русской фабрике А. Ханжонкова. Но неутомимый фанатик от кинематографии отправился в Петербург и месяц спустя до Москвы дошла неслыханная новость: постановка фильма «Оборона Севастополя» взята под высочайшее покровительство, для чего по всей империи фабрике Ханжонкова обещаны содействие и помощь от властей. На Гончарова уже смотрели с завистью — для него не существовало препятствий. Он взялся за работу как всегда с неистовым азартом и громадным размахом. В костюмерной Пинягина выбрал и отправил в Крым целый вагон военного обмундирования полувековой давности. В пиротехническом заведении Кульганек заказал несколько тысяч бомб, гранат и дымовых шашек, дабы запечатлеть на пленку нешуточное сражение. В Севастополе он быстро перезнакомился со всеми начальниками города и, где лестью, где угрозами, добыл все, что необходимо для съемок: войска, хор певчих, редчайшие экспонаты местного музея, паровые и парусные суда, даже подводную лодку.
Съёмки получили поддержку членов императорской фамилии, что дало возможность привлечь к съёмкам в Севастополе неограниченное число статистов из военнослужащих гарнизона и Черноморского флота. Съемки такого масштабного фильма на натуре мог разрешить только император, и Гончаров уговорил его профинансировать этот патриотический проект. Частично фильм финансировался из казны, и государственные деньги, выделенные на кино, сделали доброе дело. В фильме, начинающемся с крупных планов портретов императоров Николая I и Александра II, досконально показан весь ход героической обороны Севастополя: и затопление кораблей, и штурмы укреплений, и смерть Корнилова (которого сыграл великий русский актёр Иван Мозжухин), и дети, приносящие ядра на батареи, и многое другое. Кстати, режиссёром военных сцен был сам Хонжонков. Так решил В.М.Гончаров. Потому что Александр Алексеевич был донским казачьим офицером в отставке. Во время Русско-японской войны казачий подъесаул Александр Ханжонков водил за собой в наступление сотню. Но в одном из боёв был ранен и провалился под лед. За этот подвиг он получил медаль и острейший ревматизм на всю оставшуюся жизнь. Из-за болезни он ушел в отставку, получив от правительства награду и пять тысяч рублей. Произошло это в самом начале 1905 года. Тогда же гуляя по улицам Ростова-на-Дону отставной подъесаул и заглянул в небольшой синематограф. Из зала Александр вышел просветленным. После этого события он посвятил всю свою жизнь киноделу. А полученные деньги он истратил на покупку первых киноаппаратов.
В конце мая 1911 года съёмочная группа приехала в Севастополь. Гончаров легко улаживал все трудности. Когда не хватало актёров для сцены прощания севастопольцев с затонувшими кораблями, он с лёгкостью привлёк к съёмкам жителей ближайшего общежития. Гончаров добился разрешения полковника Княжевича, жившего в Симферополе, привлечь к съёмкам кавалеристов Крымского конного дивизиона. Коллеги полушутя, полусерьёзно прозвали Гончарова «наш адмирал». Вот что пишет пресса («Петербургская газета» от 8 (25) июня 1911 года) о съёмках фильма: «В Севастополе в течение нескольких дней происходил настоящий бой. Топили наш флот на том самом месте, где действительно это событие совершалось, во время обороны. Делали атаки на Малахов курган и отбивали их, устраивали генеральный бой на всех бастионах, в которых участвовало несколько тысяч человек и израсходовано около 3-х тысяч разрывных снарядов и все это делалось ради кинематографа, воспроизводящего в точности картину обороны».
На съёмках этого фильма Гончаров использовал также некоторые новаторские для того времени приёмы: съёмки макетов, съёмки с верхней точки, параллельный монтаж и другие. «Он проявил много инициативы, давшей блестящие результаты, — вспоминал А. Ханжонков. — Так он созвал в Севастополь престарелых участников Крымской кампании, и мы благодаря этому украсили картину ценными кадрами с живыми свидетелями, казалось бы, такого отдаленного исторического события. Он выискал композитора Козаченко, убедил его оставить свои текущие дела и заняться специальной музыкой для нашей картины и т. д. и т. п. Все его заслуги перечислить трудно».
Первыми зрителями фильма стало императорское семейство: Николай II с императрицей и детьми посмотрели его в Ливадийском дворце. Гончаров лично руководил музыкальным сопровождением при демонстрации фильма для царской семьи в Ливадии. Фильм произвел столь сильное впечатление на Николая II, что после завершения показа он лично подарил Александру Ханжонкову бриллиантовый перстень со своей руки. В том же году Ханжонков был награжден орденом Святого Станислава второй степени и одарен золотой булавкой с бриллиантами. Гончаров - медалью "За усердие" и золотыми запонками с драгоценными камнями. Премьера «Обороны Севастополя» состоялась в Большом зале Московской консерватории 15 октября 1911 года. На премьеру картины в Москве Гончаров пригласил большой симфонический оркестр. В течение нескольких лет фильм не сходил с экрана, принося большие барыши фирме «А. Ханжонков и К0». Это был первый полнометражный фильм, снятый в России. Он длился 1 час 40 минут. "Оборона Севастополя" с великим успехом демонстрировалась по всей России. Десятилетия спустя фильм, воспевший массовый подвиг русских воинов, был признан одним из выдающихся произведений дореволюционного кино и, несомненно, лучшей исторической картиной своего времени. Фильм "Оборона Севастополя" конечно же выглядит наивно для нашего времени, к тому же в нем нет звука, так как это ещё была эра немого кино, но для общего развития посмотреть стоит. К счастью, фильм сохранился (к сожалению, только сокращённый монтаж Госфильмофонда), и, находясь в общественном достоянии, он бесплатно доступен всем желающим.
Главным врагом Гончарова в режиссёрском деле был его темперамент. Веселый и обаятельный, умеющий найти нужный язык и с чиновниками, и с толстосумами, и с сослуживцами, Василий Михайлович, как только включался свет и начинал трещать съёмочный аппарат, терял самообладание — кричал, размахивал руками, хлопал в ладоши и так остро переживал всё происходящее на сцене, что рвался туда, за пределы дозволенного. Чтобы оградить объектив аппарата от неожиданных вторжений нервного режиссёра, за спиной Гончарова постоянно стоял начеку помощник оператора и по возможности незаметно удерживал его за пиджак. Но Гончаров даже не замечал своего «охладителя»: в моменты самой съёмки он находился почти в трансе и ничего, кроме сцены, не видел и не слышал. Василий Михайлович сам понимал, что ему мешает переизбыток темперамента, иногда губивший съемки.
Последние годы жизни, работая у Ханжонкова, он, главным образом, исполнял административную работу и редактировал журнал «Вестник кинематографии». Василий Гончаров, по словам его современников, создал «киноалфавит» для режиссёров, а все, кто пришёл в империю кино после него, просто удачно составляли из уже готовых «букв» новые слова. Метод Василия Гончарова, когда на одной съемочной площадке в день снималось по три фильма, позже был перенят и усовершенствован Голливудом.
Гончаров до последнего дня жизни был неисправимым романтиком. 23 июля 1915 года его нашли мертвым в постели с повестью Николая Карамзина «Бедная Лиза» на груди. На похороны на Ваганьковское кладбище собралась вся кинематографическая Москва. На венке фирмы «А. Ханжонков и К°» была надпись: «Вечная и добрая память первому русскому кинорежиссеру».
По материалам открытых источников Тихорецкий краевед Валентина Васильевна Николаева
