5 января 1967 года на правом крыле здания железнодорожного вокзала со стороны перрона была торжественно открыта первая тихорецкая мраморная плита с надписью: «В 1918 году на станции Тихорецкая находился штаб революционных войск Северного Кавказа». О том, как накапливалась революционная сила на станции Тихорецкой, пролетарском гнезде Кубани, можно понять из сохраненных краеведом Г.А.Дзекуном воспоминаний чекиста Т.Бакланова: «До организации главного штаба революционных войск я в Тихорецке вместе с другими товарищами проводил агитацию и работу по формированию отрядов, а после работал в Судебном отделе Главштаба вместе со старым большевиком Иваном Осокиным, впоследствии белыми при взятии Тихорецкой…

Главный штаб все время находился на колесах, в вагонах. Большей частью он находился в Тихорецкой. В распоряжении Судебного отдела было четыре вагона. Один вагон небольшой, под номером 513, в котором раньше ездили ревизоры или сановники. В этом вагоне мы с Осокиным жили и работали. Вместе с нами был адъютант Коновалов. Бравый, рослый матрос, правая моя рука при расстрелах. И товарищ Тофелюк, выполнявший отдельные поручения. Остальные три вагона были пульмановские, большие. Один из них арестантский, второй для команды разведки, которая выявляла контрреволюционный элемент… и третий вагон - для команды охраны арестантского вагона, но главным образом по расстрелу арестованных.

Работали без бюрократизма и волокиты, без всяких там входящих и исходящих, даже чернил в вагоне не было. Да оно и не требовалось. Писать было нечего, да и времени не было. А списки расстрелянных записывали карандашом, да и то - так, на всякий случай. Только вот адъютант Коновалов вел строгий учет ликвидированных, развешивая их погоны в вагоне по рангам, от прапорщика до генерала включительно. Рядовые не попадались. Работали с полным сознанием своего революционного долга. Никаких кодексов тогда не было. Строгого разграничения фронта и тыла тогда на Кавказе тоже не было. Фронт был везде, в любом месте, в любое время мог возникнуть бой...

Вскоре после гражданской войны, будучи в Ялте, я повстречал своего соратника по главному штабу в Тихорецкой Белоярцева. Разговорившись со мной, он сказал:

- Ты - музейный человек! Тебя следовало бы поместить в музей, как редкий экспонат. Ты столько расстрелял белогвардейцев и так умело, что это не каждый может, не каждый имеет такие крепкие нервы». 

Материал подготовлен главным хранителем музейных предметов Н.Н.Тетеревенко