Изданным воспоминаниям тихорецкого казака Алексея Лукьяшко (между прочим летчика 1-го Кубанского авиационного отряда, обучавшемуся летному делу в Гатчинской авиашколе) уже чуть более века, они о событиях еще более далёких дней. Это хрестоматия жизни дореволюционной России глазами кубанского казака, а мы буквально не выпускаем книгу из рук!

«…Как-то вечером за ужином мама заметила, что с потолка спускается паук и обратила наше внимание:

-Дети, нам известие будет с юга, наверное, мой брат приедет, а ваш дядя Савелий.

Я был удивлен, как паук нам мог предсказать известие, но через неделю, действительно, приехал дядя Савка. Когда он шел по станице и расспрашивал всех, как пройти на второй квартал, Савку никто не знал, все думали, что он политический ссыльный. Тогда на Кубани много ходило политических ссыльных. Им разрешалось в станице пробыть одни сутки после регистрации. Ими интересовались станичники, зазывали к себе переночевать, кормили и с собой в дорогу давали и все это с целью услышать новости от скитальца. Он расскажет и про царский двор, и про правительство, и что делается в центре. Казаки, собравшись в хату, куда бывал приглашен скиталец, с жадностью слушали его рассказы. Сами казаки домоседы, никуда не ездят, газет не читают, да и некогда им, хозяйство отнимает все время, а летом все в степи. Казаки оторваны от культурной жизни, поэтому они и рады людям с волчьим паспортом. Часто бывало, что пьяницы или «босота» выдавали себя за тех скитальцев для того, чтоб их накормили и напоили, но их, чаще всего, распознавали и били. Савка привлек к себе внимание соседей, они часто собирались вечерами у нас, чтобы послушать Савку. Он много знал и умел рассказать про городскую жизнь Екатеринодара. Савелий был деловым человеком, он умел писать прошения, разбирался во всевозможных судебных тяжбах, знал законы, но его сгубила водка. Я очень привязался к дядьке, забрасывал его вопросами, да и Савка полюбил меня, оценив мою любознательность, давал мне наставления в жизни: учиться и учиться всему, не пить много…»